Геноцид белорусского народа в годы Великой Отечественной войны на Пинщине.
В годы Великой Отечественной войны в ходе оккупации Пинщины нацистскими преступниками и их пособниками проводились массовые карательные операции, в ходе которых частично или полностью уничтожались населенные пункты, совершались массовые расстрелы мирных жителей. Всего на территории Пинского района сожжено полностью или частично 58 деревень..jpg)
В ходе расследования Пинской межрайонной прокуратурой были исследованы факты совершенных на территории Пинщины в годы Великой Отечественной войны преступлений, установлены и допрошены их живые очевидцы.
Благодаря усилиям белорусского народа после освобождения территории от немецко-фашистских захватчиков в сожженные деревни вернулась жизнь. Люди, помогая друг другу, восстанавливали подворья, заново организовывали быт. Сложно даже представить, через что пришлось пройти нашим предкам-полешукам, чтобы буквально с пепелищ отстроить свои дома и возродить деревни! Это пример настоящей силы духа и любви к своей малой родине, преодоления всех невзгод и испытаний через упорство и трудолюбие…
Некоторые деревни, к сожалению, так и не возродились. Сегодня мы знаем о сожжении населенных пунктов Проходы и Семенча, в которые так и не вернулась жизнь после войны Одна из деревень, практически полностью уничтоженных в годы войны, – Площево. Так, из 94-х подворий деревни после проведенной оккупантами карательной операции осталось лишь 4.
Из показаний жительницы д. Площево Б., 1932 г.р.:
«…Я родилась и выросла в Площево. В годы Великой Отечественной войны проживала со своими родителями, у меня были братья и сестры (их уже нет в живых). Во время войны деревня была занята немецко-фашистскими войсками. В каком именно году они пришли, не помню. При этом, хочу отметить, что немцы не так часто приходили в Площево, в основном, они дислоцировались в Качановичах и Лемешевичах. Из местных жителей в селе назначили полицая. Вернее, за нашим селом был в качестве полицая закреплен Л. (если я правильно помню), житель деревни Качановичи. Насколько я знаю, после войны его судили, он отбывал наказание. В настоящее время его уже нет в живых. В Площево действовал в годы войны партизанский отряд. Насколько я помню, в 1941 году партизаны застрелили одного немецкого солдата. Из-за этого немцами была организована карательная операция (согласно имеющимся сведениям, карательная операция была проведена в ноябре 1943 года – прим. прокуратуры). К тому времени, когда прибыли каратели, все жители уже знали об этом, собрали и вынесли за деревню свои вещи, да и сами ушли из домов. Скрылись в болотах за рекой Ясельдой, а потом разошлись жить по своякам. Наша семья ушла жить к моему деду в деревню Бережцы. Тогда каратели сожгли дома в деревне, но никого не убили. А спустя некоторое время была организована карательная операция и в Бережцах. Какая конкретно была причина этой операции, я не знаю. Помню, что сначала над деревней пролетел самолет, а позже пришли солдаты. Тогда всех повыгоняли из домов, кто в чем был. Мой брат шел босиком по снегу. Немецкий солдат поставил пулемет, и мы думали, что нас расстреляют. Но в последний момент какой-то офицер дал приказ не стрелять. Поэтому тогда никого не расстреляли, только одного пожилого жителя деревни по какой-то причине избили и забрали. Назад он не вернулся. Его имени я не помню…».
В 1944 году немецко-фашистскими захватчиками было сожжено более половины подворий деревни Жолкино. Один из старожилов деревни рассказал о трагических обстоятельствах тех событий. Кроме того, он поведал о том, как жители деревни, рискуя своей жизнью, спасали свои дома.
Из показаний жителя д. Жолкино С., 1935 г.р.:
«…Дома стояли близко друг к другу, крыши, в основном, были соломенные. Немцы дорогой шли и зажигательными пулями – в солому. А жителей уже к тому времени в домах не было, попрятались кто куда, некоторые ушли в соседнюю деревню Борки. Почти все дома были сожжены, сохранилось лишь несколько хат, крытых черепицей. Я помню, отец лежал с тифом, мать ухаживала за ним… В общем, мой батька не уходил из деревни, он спрятался на улице. К нашему дому подошли немцы. Они увидели, что дом черепицей крытый, принесли две охапки соломы, положили внутри, подожгли и сами ушли. Как только они исчезли из виду, отец бегом в дом и тушить. Часть пола выгорела, но дом сохранился. Знаю, что один пожилой мужчина из нашей деревни спрятался в подвале сарая. Немцы также подожгли его дом изнутри. Когда каратели ушли, он успел забежать в хату и потушить огонь. Так сохранилось и еще несколько домов в Жолкино…».
Из показаний жительницы Пинска К., 1938 г.р.:
«…В годы Великой Отечественной войны мою семью принудительно вывезли в Германию. Наша семья жила в д. Вулька-Городищенская. Весной 1943 года немцы ночью, во время карательной операции, сожгли деревню. Часть жителей тогда же расстреляли. Наша семья выжила, мы бежали в деревню Городище, жили у знакомых, откуда нас в мае 1943 года немцы вывезли в Германию. Я тогда была маленькой, поэтому события происходившего знаю по рассказам родителей. Изначально нас поездом вывезли в Гамбург. Там нас забрал к себе в семью немецкий фермер. Как его звали, я не знаю. Он на гужевой повозке отвез нас в свое хозяйство. В каком населенном пункте оно находилось, я не помню, но недалеко от Гамбурга. При этом мы с мамой остались у этого фермера в хозяйстве, а отца определили к другому «бауэру». Помимо нас, у немцев работали пленные французы. Жили мы с мамой в отдельном помещении – в какой-то маленькой и, как я помню, холодной комнатке. Мою мать привлекали к работам по хозяйству. Я же большей частью была предоставлена сама себе, помню, играла с местными детьми; постепенно я выучила немецкий язык, по сути, была переводчиком для своих родителей. Во взаимоотношениях с детьми у нас, бывало, возникали ссоры, немецкие дети обзывали меня, возникали драки. Мама рассказывала мне про такой случай: когда жгли деревню во время войны, одна из женщин (как ее зовут, я не знаю) со своими пятью сыновьями стала убегать. Их начали преследовать немцы. Женщина упала и притворилась мертвой (немцы стреляли). Вроде бы как немец даже через нее переступил. А затем, когда немцы ушли, эта женщина обнаружила, что ее сыновья – все пятеро – мертвы…».
Из показаний жительницы Пинска Н., 1932 г.р.:
«…В 1942-м или 1943-м году деревня Дубновичи, где тогда проживала моя семья, была занята немецко-фашистскими войсками. Насколько я помню, в начале весны в ходе карательной операции немцы сожгли деревню, а жителей насильно вывезли в Германию. Была вывезена и наша семья: я, отец, мать, брат и сестра. У меня был еще один брат, но он смог удрать. Немецкие военные конвоировали нас на станцию «Парохонск». Помню, что некоторые из них были на мотоциклах. По пути мой брат и какой-то его друг стали убегать. Немцы начали стрелять. Брату удалось убежать, а его друг был застрелен. В итоге мой брат попал на фронт, где позже погиб. Нас же поездом вывезли в Белосток, откуда переправили в Берлин, где несколько месяцев содержали в концлагере. Затем перевезли в Гамбург, а оттуда – в Ротенбург. Там уже нас забрал к себе «бауэр». У хозяина мы работали. Меня также привлекали к работам по дому.
Хорошо помню концлагерь. Там были случаи, когда людей расстреливали, а тела сжигали в специальных печках. Нас освободили в 1945 году американские войска. После мы вернулись домой, стали заново организовывать хозяйство».
Из показаний жительницы Пинска К., 1927 г.р.:
«В 1942 году меня с членами семьи, т.е. с родителями и сестрами, немецкие оккупанты в принудительном порядке вывезли в Германию, где нас забрал к себе на работу «хозяин». Жили мы в деревне, названия которой я не помню. Там нас заставляли много и тяжело работать, кормили мало, за провинности избивали. Одна из сестер в 1945 году там же, в Германии, умерла; что стало причиной ее смерти, я не знаю. В 1945 году нас освободили, но какие войска, я не помню. После этого мы вернулись в свою деревню. Дом был на месте, но хозяйство пришлось начинать с нуля».
…Все больше времени отделяет нас от событий Великой Отечественной войны, уходят поколения, которые были ее участниками и очевидцами. К сожалению, нередки попытки «переписать» историю, героизировать нацизм. Поэтому защита нашей исторической памяти сегодня остро необходима. Нельзя забыть о Великой Отечественной войне, о погибших солдатах и мирных жертвах фашистов и их пособников. Это огромная трагедия, которая коснулась практически каждой семьи, это незаживающая рана, которая болью отзывается в сердцах белорусского народа.
свернуть
«Великая Отечественная война оставила белорусскому народу тяжелое наследие – память о страшных трагедиях людей, ставших свидетелями и жертвами чудовищных преступлений фашизма. Мы никогда не смиримся с ужасом родителей, на глазах у которых умирали дети. Нам никогда не забыть страх и беспомощность ребенка, ищущего защиты у взрослого и не понимающего, за что отнимают у него жизнь. Нам не простить горя отца, выжившего, но потерявшего своего сына, и слез мальчика, нашедшего спасение под телом убитой матери. Вспоминая Хатынь, мы вспоминаем тысячи зверски уничтоженных деревень. Оплакивая жертв этих ужасных событий, оплакиваем каждого третьего жителя Беларуси, погибшего во время Второй мировой войны. Эта боль навсегда останется в наших сердцах как память о жестоких преступлениях против человечности. И им нет оправдания. Слишком дорогой ценой досталась свобода родной земли нашему народу. Историческую память о тех страшных годах мы бережно сохраним и передадим детям как иммунитет против любой внешней агрессии и националистической враждебности. Как понимание того, что ничто на свете не стоит отобранной человеческой жизни. Мы, белорусы, носители генной памяти нечеловеческих страданий народа, выстоявшего в Великой Отечественной войне, говорим всем: «Пусть скорбный звон колоколов Хатыни звучит и предостерегает от повторения страшной трагедии. Пусть их металлический плач донесется до тех уголков Земли, где сегодня забыли о том, что жизнь – это дар свыше, мир – самая большая ценность. Мы должны это помнить всегда!»
